Груши

…Он любил груши… Маленький лопоухий мальчик, вдумчиво созерцающий этот мир черными глазами, – больше всего любил груши… Даже больше арбузов…Груши, тяжелые соком и хлипко мягкие, такие мягкие, что в них глубоко и без нажима тонут зубы, а под пронзительными детскими пальцами страгивается  тоненькая кожура до желтоватого нутра… И такая вот груша – конечно съедалась в один миг… И губы были сладкие и липкие, и руки тоже… А если руки еще к тому же были чуть пыльные – от игры тоненьким ножичком в /Захват Земли/, то стекший по рукам грушевый сок оставлял витые следки…
…Маленький лопоухий мальчик, вдумчиво созерцающий этот мир… А теперь Он болел и врачи, разводя своими розово/стерильными руками, - лишь участливо наблюдали его неудержимое похудание – и поделать ничего не могли… А в один из серых летних дней было решено свезти мальчика в больницу. Свезли и посадили в палате около большого окна, меж рамами которого вечно зудели две жирные здоровые мухи… Сущая прозрачность – вот что осталось от тела нескладного мальчика… И глаза, ставшие еще больше, черней и глубже… Глаза, вдумчиво /впитывающие/ мир – сквозь окно больничной палаты… Иной  проходящий – мимо окна – вздрагивал, видя эти неземные, наполненные каким-то возвышенным страданием ГЛАЗА…
…Мать мальчика навещала своего сына часто – иной раз – дважды в день.., а в выходные и вовсе оставалась с ним – до самого конца всем посещениям… Она помогала невесомому мальчику дойти до больничного парка и там, на любимой их скамеечке, они и проводили свое земное время… Наблюдали природу, разговаривали, делились впечатлениями… Мальчик очень жалел маму: она работала на двух работах – а денег все не хватало, а из-за Его болезни – кроткая женщина совсем лишилась покоя… Они жили вдвоем и /помочь им было некому/… Мать отказывала себе во всем, чтобы хоть как-то порадовать сына… Мальчик же ел мало – клевал, словно птенец – трепетно – из рук заботливой мамы. А однажды, за всем этим самым необходимым и уже купленным, - денег осталось лишь малая горсточка, и этой горсточки хватило только на одну грушу… Зато какую!.. Ни – даже пяток яблок, /да что там яблоки/, ни – даже трещащий зрелостью арбуз – не могли бы сравниться с эдакой красавицей, да еще с листиком – словно картинка… Мальчик восторженно перекатывал это /чудо/ природы из ладошки в ладошку своими тоненькими ручками – лучисто глядя – то на грушу, то на свою маму… И столько радости было в глазах мальчика… и столько надежды в глазах его мамы… Душистая груша была поделена строго пополам. Светлый день незаметно пропитался в бархатный и томный вечер. И если бы скамеечка, на которой сидели мать и сын, была повернута передом от больницы (сквозь густую листву кустарников – нет-нет да и пронзительно доносился белый цвет докторского халата 0 и тем вздрагивало сердце), то можно было забыться счастливо совсем… Хотя бы ненадолго…
…Вечер… Нежные лоскутки прохлады касаются лиц… Мать бережно стискивает маленькую ладошку сына… Она смотрит на него… Он смотрит на нее… Она – олицетворение Любви… Он – олицетворение Благодарности…
…Неумолимо темнеет… Сердца проникаются невольной тревогой… Так бывает всегда – при расставании – даже ненадолго… - для любящих друг друга… Спустя мгновенье скамейка уже пуста – лишь шаги удаляются прочь… Спустя другое мгновенье рука мальчика начинает волнительно вздрагивать в руке матери – через несколько шагов их взглядам всумеречно  откроются уныло светящиеся нездоровой желтью  окна больничного корпуса… А еще через мгновенье… - из кустов – с шумом вспархивают две серебряно/мерцающие  птицы и… - устремляются прочь… Прочь!!! Чудные, светлые птицы – неумолимо возносятся к Небу… Небо благоволит им… БОГ – благоволит им…