- Е -

…Всем писательским организациям посвящается…



Персонификация вещей такая же большая ошибка,
 как и овеществление человека…

Дж. Апдайк

…В одной небольшой и не маленькой деревне, насчитывающей так – дворов десять, помер плотник (П)… Ну,  помер и помер – как шутник скажет – «С кем не бывает»… Почил П во сне… «Хорошая смерть…» - пришли  к единодушному мнению деревенские … Однако,  для родственников то – беда… П еще не старый был, впрочем, и не молодой -  годам этак к  пятидесяти ему шло… Словом – кормилец… А тут – жена, сын – подросток, мать жены и кошка с собакой… Корову прошлой осенью продали, а другую еще не купили – деньги вот копили… Да какая теперь корова – хоронить надо, поминки для всей деревни устраивать…
…Пришел день похорон… бабки воют на дворе, мужики подвыпившие,  с мокрыми от соучастия глазами,  снуют туда-сюда, подмигивая друг другу печально, но заговорчески… Третий уж день пьют, но сегодня /особый день/ - никто слова не  скажет, а может даже и пожалеют…
…Ходят люди тихо по дому… В комнате на столе П лежит – подбородок  бритый в потолок задрал… На кухне  готовятся к поминкам – едой  вкусно пахнет, в животе урчит…  Все под одной крышей происходит – это и есть жизнь…
…Пришли родственники П – сестра его младшая – никогда не замужняя, но с сынком своим чудным – племянником, значит, П… Как говорили в деревне – мол, «дома  не  все у этого пацана»… Да это и так было видно… Однако его никто не задирал и не дразнил – даже сверстники… Да он со сверстниками-то и не знался – все за мамашей своей увязывался – буквально за юбку державшись… И всегда  во рту у него что-то… Все сосет леденцы да конфеты… Это жалели его так – мимо какого двора не идет – всяк  угостят чем-нибудь – осчастливят… «А какое ж ему счастье-то…» -  так вот люди думали – и привечали тем… На вид мальцу  было лет 15 – рослый такой, но нескладный и напрочь раскоординированный – словно каждая  часть тела – в разногласии с другой жила… Так вот – на вид 15 – а по годам – всего 9… Ноги коротковатые и слабые, тулово наоборот – развитое, руки длинные – захапущие, голова яйцевидная с белыми кудельками – как стружечки, глаза голубые и ясные… Но без мысли…  Смотрит, бывало – и не понятно – будто бы  сквозь тебя куда-то… А потом – как улыбнется – во весь свой рот – а там – через  зуб… И язык – красный/красный и блестящий – от постоянного сосания сладостей…
…Люди прощались с П – входили/выходили из комнаты – тихо… Только муха жирная такая гудела, да в окно все билась, а так ничего – всхлипы, бормотания, да шаги по половицам  кроткие…
…Не углядели, видно, за племянником… Он в комнату, где П  лежал, юркнул и - к  гробу… Подошел к П и так пристально оглядывать дядька своего стал… В одной руке липкий пряник надкусанный вертит, а другой бахромой скатерти играет… Видно, заинтересовала его эта бахрома, висячая и подвижная… Положил мальчишка  своей недоеденный пряник на край гроба – и полез под стол… Сидит там, пальцами длинными с обгрызенными ногтями бахрому – вперед/назад – гоняет… Заигрался – аж на губах  запузырилось… Лишь помыкивает иногда, поскольку говорить его – природа не сподобила – с рождения нем оказался…
…Ну, наигрался вдоволь, вылезать стал… Головой двинулся о край стола – громко так – даже муха на миг замолкла… Вылез – и к прянику… - а пряника-то нет… Он и в гроб заглянул, да так по-дурости-то   бесцеремонно порылся там, сбив покрывало на П, которым  тот по пояс укрыт был… Нет пряника – как и не бывало вовсе…Под стол заглянул – и там ничего… И бахрома уже не радует… Выпрямился, рот приоткрыл, лоб наморщил… Какое-то подобие мысли по лицу скользнуло – тенью… Почесал голову – и вон из комнаты… Походил по двору среди соседей- выклянчил что-то там еще – и обратно в комнату… Подошел к гробу на цыпочках, отломил немного от того, что дали и положил кусочек  пирога на то же место, что и пряник давеча… А сам в угол отбежал и присел…  Ест, немигаючи, пирог и глядит за куском на гробе…
…И вдруг – П медленно поднял руку, нащупал положенное и отправил его в свой сухой запечатанный рот… Племянник засмеялся, вскочил – и к гробу… За руку схватил и мычит, крошки из своего рта сыплет…
…Тут на возню эту – хозяйка в комнату вбежала… Да и обомлела  от такого кощунства… Руками всплеснула и в плач… На рев ее другие  вбежали… Подзатыльников идиотику  надавали – чего с него еще взять… А он не унимается – тянет к дядьке  длинные ручонки свои, корчится лицом и мычит…  Его оттаскивают, а он все  тянется… Изловчился и бросил остаток пирога в гроб… Не успели охнуть сбежавшиеся от такого /безобразия/ - как в ужасе отпрянули от гроба, а некоторые с криком из комнаты и из дома вообще… Не стоит объяснять, что там произошло – понятно все  и так. П, стало быть, опять – угостился – закинул мгновенно брошенное в рот – и проглотил…
…Если бы об этом рассказал кто-то один, сказали бы: «С ума сбрендил или упился»… А когда  сразу из нескольких уст одно и то же… В доме  никого не осталось… Стоят на дворе, с  испугом на дверь и окна косятся…  Порешили мужики в дом сходить – и вынести окончательную и бесповоротную ясность… Для прояснения – махнули по стакану самогона и, не закусывая, ринулись разрешать ситуацию… Для /эксперимента/ взяли две вареные  картофелины в /мундире/… И что бы вы думали – П и их в тот же миг слопал… Да и не похороны это уже – а неведомо чего… Додумались спьяну-то, вытащили П из гроба и за поминальный,  уже  почти накрытый стол усадили – во главу прямо-таки стола… А тот и стал метать  все подряд – докуда ручищи  плотницкие, грубые, мозолистые дотягиваются… Кидает все в рот – и при этом глаза намертво зажмурены… Словно две разные  половины одного лица… Деревенские стоят, пялятся а все это – рты пооткрывали… Бабки выть перестали, дети откуда-то поналезли – снуют туда-сюда (мешают людям сосредоточиться на осознании случившегося... В доме народищу тьма… П все ест, что ему пододвигают: вот огурцы /ушли/, вот студня кусок немалый, селедка «под шубой», моченые яблочки, яйца, грибочки соленые… Конца-краю, казалось, этому не будет… А как перестают подносить – не ест – руки положит на стол и сидит неглядючи – замерзши…
…Мужики напились без закуски – некоторые здесь же  попадали, заснув мертвецким сном… Бабы, дар речи обретя – разохались и по домам разошлись, а родственники П сбились в другой комнате, где зиял пустой гроб. Что делать, никто не знал, однако /ситуация/ разрешилась сама по себе – как это бывает часто в момент полной, казалось бы, неопределенности…
…Слух о случившемся моментально разошелся по округе соседних деревень… Людям делать нечего – люди двинулись смотреть… А что смотреть-то – сидит себе мужик да челюстями, как жерновами, все что /ни приколочено/ перемалывает… Эка невидаль… Так ведь невидаль – коли покойник… Идет народ валом – ворота нараспашку… Родственники  П в первые  два дня  этого с позволения сказать /явления/ - все запасы свои питательные перевели… Однако, смекнули и поставили условие: «Хошь смотреть – приходи со своим!»… Вот и несли – кто что мог… Некоторые аж с целыми корзинками шли – лишь бы подольше поглазеть… Денно и нощно шли… Еда со стола валилась, рой  мух среди  всего этого, вонь страшная, несусветная вонь…  Но это лишь добавляло /картине/ особый, незабываемый колорит… Впечатление еще надолго оставалось в памяти прошедших мимо П – благодаря стойкому запаху в носах… Родственники разожрались и залоснились – уже с лавок  и с полатей  не вставали… Жуткий, знаете ли, балаган… Вот только кошка с собакой, никогда не дружившие меж собой – повыли/повыли первые дни – да и убрались вместе  подальше от всего этого…
…Народ идет… Иногда приводили к П /сирых да убогих/…  Тем разрешалось прикоснуться  к /безудержно евшему/ - с целью возможного исцеления от их земных недугов…
… Тлетворные изыски фантазии человеческой на почве происходящего, были  неуемны, надо сказать, и изощренны…  Кому-то пришла в голову идея /обженить/ П… Однако бдительные родственники, здраво пораскинув мозгами, воспротивились: насчет еды – тут дело ясное, а вот  насчет /этого самого/ - дело темное – а вдруг как П с той же ретивостью, что и жрать – переключится на БАБУ – такое же не покажешь – срам ведь – на людях-то… Да еще при живой жене!..
…О племяннике яйцеголовом тоже  время от времени вспоминали – а именно -  ведь это он /спровоцировал/ подобное… Даже водили его к другим покойникам (за немалые знаете ли деньги) – дабы он таинством своего ритуала – полувоскресил бы их… Пряники племянник ел килограммами – запрыщавел весь, зубами измаялся – но подобное, как с П так ни с кем и не произошло… От этаких  поездок  к покойникам паренек обезумел окончательно – говаривали, даже мычать перестал и все  больше за печкой прячется – от людей прячется!..
…А П тем временем  провозгласили - /почти чудом/… Увы,  /довесочек/ почти/ - все-таки имел место быть…  Куда ж деваться – ежели  не ходит, не говорит, не моргает даже – только лопает… Скептики лишь плечом  пожимали – ведь /лопать-то/ - первейший признак жизни… И не  пил водки ни стопки за все это время…  Хотя раньше /при прежней жизни/ - закладывал – Будь здоров!..  Жены деревенские своим дурням-пропоицам – П теперича – не иначе как  в пример ставили … А как же – и семью содержит и трезвый – во!..
…Народ все шел и шел… Ворота  с петель сорвали, крыльцо поломали, пол в избе – аж до  земли повытоптали… Казалось бы – чего необычного – сидит себе  мужик – рот набивает молча – что с того?!... Но ведь мертвый же – вот тут-то  и закавыка… Гроб, надо сказать,  родственники так далеко-то и не убрали – тут он, у стенки прислоненный стоит – видимо, для пущего  антуража… Ни дать ни взять - /театр одного актера/…
…Но однажды случилось страшное и, как чуть позже  выяснилось – действительно непоправимое… Поначалу было все – как всегда- хождение, затаенный гомон, чавканье, мух жужжание… И вдруг – замер на мгновение П с открытым ртом замер – будто на полуслове осекся… Замер и глаза открыл ко всеобщему  ужасу и удивлению… А П обвел всех мутным и остекленевшим  взглядом неживых глаз – и брякнулся лицом в тарелку с курицей…  И все – лежит недвижим и руками не елозит по столу как прежде… Родственники свои жирные тела всколыхнули с лавок и послали за врачом – за самым лучшим… Врач приехал – заботливо осмотрел П (даже спину зачем-то ухом своим послушал) и констатировал смерть – по причине закупорки  дыхательного горла  трубчатой костью… И был таков… Родственники в рев… Опять угнездили П в гроб и на стол водрузили…  Всех прочь разогнали…  Стали вспоминать как /тогда было/ - все  /по прежнему сценарию разыгрывали/… Баб выть во дворе заставили, мужиков  напоили, даже еду ту же  готовить начали… Племянника /дважды уже полоумного/ опять же к делу  подключили…Да ничего не изменилось… Стал П  наглядно даже темнеть…  Решили – снести его в погреб – мало ли – может, отлежится в холодке и опять пожрать захочет… А сами, родственники т.е.,  тем временем стали  пристально  вспоминать – кто именно – такую /провокацию учинил/ - фатальную курицу П подсунул… Думают, вспомним, чтобы  привлечь – с целью возмещения  материального ущерба… Такая  вот была формулировка – как будто П – вещь какая-то… Однако ж – не вспомнили – народу-то сонмы  проходили… Проходили/проходили – да и иссякли – а чего теперь-то смотреть…
…П еще некоторое время не решались хоронить… Снесли его в погреб (предварительно подняв оттуда всевозможные соленья) – поскольку вид начавшегося разложения  трупа – никак не способствовал оптимизации внутреннего пространства отдельно взятой окомерциализировавшейся семьи…  Семья за недолгое время /почти чуда/- уже разучилась работать – и бедствовала… Подъели все – даже с пола… Мухи и те улетели…
…Была у семьи нынче одна забота – все /лучшее/ (самое вкусное и свежее) – кидать в погреб, где еще лежал незахороненный П… - а вдруг… Время от времени, кто-то из родственников опасливо заглядывал, зажавши нос, внутрь  погреба… Но уповаемых изменений – не происходило…
…В конце концов, все те же подвыпившие мужики снесли П на кладбище… Никаких поминок не было… - да сколько ж можно… Снесли – да и закопали…
…Прошло время… Однако и  теперь на могиле некогда  /неуемного/ П подчас появляется что-то съестное… Кто-то что-то носит… Ради себя ли, ради П… Одному Богу сие ведомо…